– Дутик, дутик, – пожимая плечами, говорит Райли.

С балкона хором слышатся удивленные восклицания гостей. Мы втроем поворачиваем головы в ту сторону.

– Я никогда не видел их так близко, – с нескрываемым удивлением признается кто-то.

У меня в мозгу возникает сравнение. Мы сейчас похожи на рыбаков, которые сидят в шлюпке и беспомощно таращат глаза на проплывающего мимо кита. Кажется, что блестящая металлическая шкура корабля пришельцев совсем близко – в нескольких ярдах от балкона. Корабль настолько огромен, что мне трудно оценить расстояние. В окна с шумом устремляется поток воздуха. Нас обволакивает холодный воздушный кокон.

Этот холод словно расколдовывает меня.

– Я ухожу, – говорю тем, кто вокруг.

Райли и Ли застыли на месте, словно корабль приклеил их к полу. Они меня не слышат. Сомневаюсь, чтобы они вообще когда-либо вслушивались в мои слова.

– Прощайте, – говорю я. – Я ухожу.

Никто не слышит.

Итак, наконец-то я осуществляю свои планы, свою угрозу, обещание себе самому.

Я ухожу. Мои ощущения лучше, чем я ожидал.

Кто-то все-таки замечает это и увязывается за мной к лифту.

Я стараюсь игнорировать Ястреба. Он пытается загородить собою двери лифта. Потом заходит вместе со мной в кабину. Я кулаком ударяю по кнопке первого этажа.

– Останься, – говорит мне Ястреб.

Его глаза буравят меня.

– Зачем?

Он слегка улыбается.

– Я еще не кончил тебя использовать.

– Хотя бы честно.

– Мне незачем врать, – говорит он. – Я тебя хорошо знаю и могу это сказать.

Уверенность в его голосе и ощущаемое мной согласие соединяются внутри меня, и я вновь испытываю тошноту, как тогда, наверху, когда смотрел на танцующую курицу. Но сейчас мне уже нечего вытряхивать из себя.

Лифт останавливается. Я чувствую это всеми своими внутренностями. Так бывает, когда глотнешь ледяной воды и тебя обожжет холодом. Двери с шипением открываются. Ястреб выходит за мной в вестибюль.

– Не удерживай меня, – говорю я, не поворачиваясь к нему.

Его слова настигают меня, когда берусь за ручку двери.

– Знаешь, Рикки, пусть и по-своему, но я действительно люблю тебя.

Понимает ли он жестокость своих слов? Я ошеломленно гляжу на него. Он первый, кто сказал мне о любви. По моим щекам катятся слезы, которых не было с детства. Отворачиваюсь.

– Не уходи, чувак, – слышится у меня за спиной. – Ну, пожалуйста.

– Нет.

На этот раз я намерен сделать то, что задумал Оцепенелой рукой распахиваю дверь и проскакиваю мимо двух престарелых гомиков в женских платьях. Оказавшись на тротуаре, я пускаюсь бежать. Слезы мешают смотреть, и я едва замечаю, как меня накрывает тень чего-то еще более темного, чем чернота этого вечера. Тру глаза мокрыми костяшками пальцев, затем поднимаю голову и вижу корабль пришельцев, быстро удаляющийся на восток. В небе полно кораблей. Кажется, что они танцуют и снуют, как гигантские мотыльки. Наверное, так оно и есть, поскольку все прохожие стоят, задрав головы вверх, и смотрят на небо. А может, мы стали жертвами коллективной галлюцинации.

– Рик! – волной прорывается голос Ястреба.

Я опускаю голову и мчусь вперед.

– Рикки, осторожно!

Мой мозг отмечает то, что глаза, должно быть, видели все это время. Автобус. Водитель, задравший голову вверх. И блестящие хромированные бамперы, стремительно надвигающиеся на меня.

Поначалу я не чувствую боли. Только чудовищный удар, резкое столкновение и стремительное падение на тротуар. Я сломался. Мой организм перестал быть одним целым. Это я чувствую. Когда я пытаюсь шевелиться, какие-то части остаются неподвижными, а те, что двигаются, делают это не так, как надо..

Лежу на спине. Кажется, одра нога подогнулась под тело.

«Корабль, прилети ко мне…»

Один из танцующих и снующих кораблей вдруг зависает над кварталом, над улицей, надо мной. Он заслоняет собой городские огни и несколько звезд, чей свет до этого пробивался сквозь электрическое зарево. Мир видится под непривычным углом. В поле зрения попадает лицо Ястреба. Я ожидал увидеть его перепуганным или хотя бы расстроенным. Но на его лице – ступор. Ястреб сейчас похож на мальчишку, у которого сломалась кукла. Появляются другие лица. Все они смотрят на меня с замешательством. Некоторые – с заметным интересом. Такие же лица и с тем же выражением я видел на вечеринке.

Я смотрю не на Ястреба – дальше, на застывший корабль пришельцев, и понимаю, что умираю. Здесь, прямо на улице. «А ведь я наконец собрался отправиться в Орегон»… Почему этот корабль висит надо мной? Ястреб говорил, что однажды они вступят в контакт. Где-то. С кем-то.

А потом я ощущаю лед. Я хотя бы могу что-то чувствовать. Нечто странное, запутанное извне входит в меня. Холодное вторжение в мою сущность.

Корабль снижается еще немного. Рядом с ним все становится маленьким. Он целиком завладевает моим зрением. Ястреб говорил, что они дадут нам знать. Я очень этого хотел. А сейчас мне очень тесно, и уже ничего не хочется.

Где-то глубоко внутри меня разрастается, расширяется, изгибается и разрывает мне внутренности лед. Он пронзает все тело. Обжигающе холодный лед. Я пытаюсь сжаться и не могу. И тут что-то начинает двигаться. Моя нога Она дергается: один раз, затем второй. Следом дергается лодыжка. Колено трескается, оттуда выдавливается хрящ. Потом все собирается воедино, но не так, как должно быть. Я дрожу всем телом, мои суставы бунтуют и крошатся.

И я начинаю двигаться. Медленно, жутким образом, без всяких мысленных приказов. Это приводит меня в ярость. «Остановись!» – велю я телу, но остановить его не могу.

«Интересно, а пришельцы тоже считают нас двуногими, лишенными перьев?»

Тело силится встать на колени, и на лицах тех, кто окружает меня, вижу болезненные гримасы. Никто уже не смотрит на зависший корабль. Все пристально следят за моими движениями.

Я призван… По крайней мере я нужен пришельцам.

Но почему я не умираю? Я двигаюсь и не могу прекратить это движение. Суставы выворачиваются в разные стороны, изгибаются под немыслимыми углами. Я ощущаю внутри себя чью-то руку. Она осторожно поворачивается. Мне хочется распластаться и застыть, но такой конец – непозволительная роскошь. Смерть меня не спасает. Я слишком долго выжидал и провалил свой побег. По крайней мере я все-таки попытался уйти. Это нечестно, но со мной никогда не поступали по-честному.

Кулак внутри меня сгибается, снова проверяя податливость тела.

Мои глаза начинают моргать. В поле зрения опять появляется Ястреб. Он смотрит бесстрастными глазами, отливающими блестящим черным металлом.

Чего хотят эти пришельцы?

Кур… танцующих.

Томас Лиготти

Большое празднество масок

В районе, откуда Носе начинает свои экскурсии, домов немного. Тем не менее их расположение наводит на мысль, что это сделано с расчетом на дальнейшее строительство. Чем-то напоминает пустые участки сада, откуда прежние растения уже убрали, но пока еще ничего не выросло. Носсу даже кажется, что эти гипотетические дома, которых сейчас нет, в какой-то момент могли бы поменяться местами с существующими, дабы исправить недочеты в ландшафте и дать ему ничтожную передышку. А от этих домов, что сейчас вытянулись ввысь или вширь, не останется ничего, о чем бы стоило говорить, поскольку они займут пустые места, подобные лицам-пустышкам, которым еще предстоит обрести черты. Таковы завершающие дни празднества, когда старое и новое, реальное и воображаемое, правда и обман – все сливается в маскараде.