Джамбо пятился назад.

Он тащил мистера Брайана Адамса назад, в Никуда, США.

Хогэн повернулся и медленно пошел в противоположную сторону, к дороге, стараясь ровно и неподвижно держать свою взрывчатую голову на онемевшей шее. Ему понадобилось пять минут, чтобы пересечь кювет, и еще пятнадцать, чтобы остановить попутную машину, в конце концов, важно, что удалось и то и другое. И все это время он ни разу не оглянулся назад.

А девять месяцев спустя, в июне, в ясный жаркий день, Билл Хогэн снова натолкнулся на магазин повседневных товаров и придорожный зверинец Скутера… Только теперь магазин носил иное название. ЛАВКА МАЙРЫ, гласила вывеска, БЕНЗИН, ХОЛОДНОЕ ПИВО, ВИДЕО.

Под вывеской был изображен волк – может быть, тот самый, – воющий на луну. А вот определенно знакомый ему волк, живой, поразительный койот из Миннесоты, лежал в клетке в тени крыльца Необычно раскинув задние лапы, он положил морду на передние. Когда Хогэн вышел из машины, чтобы наполнить бак, волк даже не шевельнулся. От гремучих змей и тарантулов не осталось и следа.

– Привет, волк, – сказал Хогэн, поднимаясь по ступенькам. Обитатель клетки перекатился на спину и, глядя на Хогэна, с наслаждением вывесил набок свой длинный красный язык.

Внутри лавка выглядела просторнее и чище. Хогэн решил, что отчасти это потому, что погода не такая угрюмая, но только отчасти. Окна были вымыты, и уже это имело большое значение. Щитовые стены покрывали сосновые панели, все еще сохранявшие свежий лесной запах древесного сока. В углу располагалась закусочная с пятью высокими стульями. Витрина с разными забавными предметами все еще была на месте, только взрывчатые сигареты и чихательный порошок доктора Уакки исчезли. На их месте лежали видеокассеты. Написанное от руки объявление гласило: «Видеофильмы для мужчин. 18 лет или уходи».

Женщина у кассового аппарата стояла в профиль к Хогэну и, склонившись над калькулятором, что-то на нем подсчитывала. На мгновение он подумал, что это дочь мистера и миссис Скутер – женское дополнение к тем трем мальчикам, о которых говорил ее муж. Затем она подняла голову, и Хогэн понял, что это сама миссис Скутер. Трудно было поверить, что это та самая женщина, чья гигантская грудь едва не разрывала по швам майку с надписью «НЕВАДА – БОЖЬЯ СТРАНА».

Тем не менее это было так.

Миссис Скутер похудела по крайней мере на пятьдесят фунтов и покрасила волосы в лоснящийся и блестящий каштановый цвет. Только морщинки от загара вокруг глаз и рта остались теми же.

– Залили бензин? – спросила она.

– Да. На пятнадцать долларов. – Он передал ей банкноту в двадцать долларов, и она крутанула ручку кассового аппарата. – Ваш магазин очень изменился с тех пор, как я был здесь последний раз.

– Да, после смерти Скутера многое пришлось переделать, – согласилась она и, положив на аппарат пятерку сдачи, впервые внимательно взглянула на Хогэна и заколебалась. – Простите, вы не тот мужчина, который чуть было не погиб во время песчаной бури в прошлом году?

Он кивнул и протянул руку:

– Билл Хогэн.

Она больше не колебалась. Протянула руку через прилавок, и они обменялись крепким рукопожатием. Смерть мужа улучшила, по-видимому, ее характер, а может быть, дело в том, что пришел конец ожиданию.

– Мне жаль, что ваш муж умер. Он показался мне хорошим человеком.

– Скут? Да, он был славным парнем, пока не заболел, – согласилась она. – Ну а как вы? Полностью оправились?

Хогэн кивнул.

– Шесть недель носил шейный корсет – впрочем, не в первый раз, – но сейчас все в порядке.

Она посмотрела на шрам, что извивался на его щеке.

– Это он порезал вас? Тот парень?

– Да.

– Рана была, наверное, глубокой.

– Да.

– Я слышала, что во время аварии он сильно разбился, а потом уполз в пустыню и умер там. – Она взглянула на Хогэна проницательным взглядом. – Так оно и было?

– Почти, – чуть улыбнулся Хогэн.

– Джи-Ти – это местный полицейский – сказал, что животные в пустыне сильно объели его. Здесь живут крысы, которые ужасно бесцеремонны в этом смысле.

– Я мало знаком с вашими местами.

– Джи-Ти говорит, что родная мать не узнала бы его. – Она положила руку на свою уменьшившуюся грудь и посмотрела на Хогэна взглядом, исполненным честности. – Истинная правда.

Он рассмеялся. За месяцы и недели, которые прошли со дня песчаной бури, он понял, что стал смеяться чаще. Ему иногда казалось, что с того дня он стал относиться к жизни несколько по-другому.

– Вам повезло, что он не убил вас, – сказала миссис Скутер. – Вы чудом спаслись. На вас снизошла, должно быть, божья благодать.

– Совершенно верно, – согласился Хогэн. Он посмотрел на витрину, где еще недавно были разложены забавные предметы, а теперь лежали видеокассеты. – Я вижу, вы избавились от тех смешных штучек.

– Вы имеете в виду то ужасное старомодное барахло? В первую очередь! Я сделала это сразу, после того как… – Ее глаза внезапно расширились. – Господи! У меня ведь есть одна штука, которая принадлежит вам! Забудь я о ней, думаю, Скутер непременно вернулся бы из могилы и преследовал бы меня по ночам!

Хогэн нахмурился, озадаченный, но женщина уже повернулась к нему спиной и чем-то занялась за прилавком. Она встала на цыпочки и сняла что-то с высокой полки над блоками сигарет. Это был – Хогэн совершенно не удивился – Щелкун Джамбо. Женщина поставила его рядом с кассовым аппаратом.

Хогэн уставился на эту усмешку, холодно-безразличную, с отчетливым ощущением того, что события начинают повторяться. Вот он, самый большой в мире Щелкун на забавных оранжевых ножках, спокойный и равнодушный, как горный ветерок, усмехающийся ему, словно говоря: «Здорово, приятель! Ты забыл меня? Но зато я не забыл тебя, дружище. Ничуть не забыл».

– Я нашла его на крыльце на следующий день после того, как закончилась песчаная буря, – сказала миссис Скутер и засмеялась. – Это очень похоже на старого Скута – дать что-то бесплатно, а потом положить в пакет с дырой. Я хотела было выбросить его, но он сказал, чтобы я вернула Щелкуна вам, и потому я засунула его на верхнюю полку. Он сказал, что люди, торгующие своим товаром, однажды заглянув сюда, могут приехать снова, и вот вы здесь.

– Да, – согласился Хогэн. – Я здесь.

Он взял Щелкуна с прилавка и просунул палец между слегка раздвинутыми челюстями. Потом провел пальцем по коренным зубам в глубине рта и мысленно услышал крик юноши: «Кусай меня! Кусай меня! Ку-у-у-у-с-ай меня!» Вроде бы на задних зубах все еще сохранилась бурая ржавчина от крови парня? Хогэн подумал, что видит что-то в глубине, но это, может быть, всего лишь тень.

– Я сохранила его потому, что Скутер сказал, у вас есть сын.

Хогэн кивнул.

– Да.

«И, – подумал он, – у мальчика все еще есть отец. Сейчас я держу в руках причину этого. Вопрос только в том, прошли ли маленькие оранжевые ножки весь этот путь сюда потому, что здесь был их дом, или потому, что они каким-то образом узнали то, что знал Скутер? Что рано или поздно человек, торгующий своим товаром, всегда возвращается к месту, где он однажды побывал, так же как убийца навещает место своего преступления?»

– «Ну что ж, если он вам нужен, можете забирать, – сказала она. На мгновение ее лицо обрело торжественное выражение, а затем она рассмеялась. – Черт побери, я, наверное, выбросила бы его, только совсем про него забыла. К тому же он сломан.

Хогэн повернул ключ, торчащий из десны. Сделал два оборота. Ключ щелкал при этом, словно закручивая пружину, а затем начал впустую проворачиваться в своем гнезде. Сломан. Ну конечно, сломан. И будет сломан до тех пор, пока Щелкун не решит, что по какой-то причине на некоторое время ему не захочется быть сломанным. И вопрос заключается не в том, как он вернулся в лавку, и даже не в том – зачем. Он ждал возвращения его, Уильяма И. Хогэна. Ждал «фраера с наклейкой».

Вопрос был в следующем: чего он хочет?

Хогэн ткнул пальцем в белую стальную усмешку и прошептал: